- Что, тяжело тебе дудеть? - сочувственно интересуется старший сын.
- Угу.
Мне не хочется вдаваться в подробности, но он, видимо, настроен на светский разговор:
- А чего тяжело-то? Дуделка не выросла?
Вотыменно! Дуделка не выросла! Устами бородатых младенцев тоже иногда какая-нибудь истина глаголет.
Как я есть бессмысленный и иногда беспощадный филолог, а вокалом занималась в последний раз, скажем так, давно, теперь мне приходится растить дуделку. Она у меня там, где у порядочных людей душа. В области диафрагмы. И растить ее ужасно тяжело. Впрочем, сама виновата, не надо было позволять душе лениться.
Моя учительница, дай ей бог здоровья и жениха хорошего, наконец меня разоблачила: проблемы с ритмом (все время хочу убыстриться, это вообще постоянная моя проблема, не только в музыке), а паче того проблемы с мускулатурой. А какая у меня может быть мускулатура? Правильный ответ - смешная.
И вот теперь меня настигли бесчисленные упражнения для роста дуделки. Представьте, что вы тягаете диафрагмой гири. Теперь представьте ощущение после. Камень на душе - это вот как раз об этом: о сокращенной диафрагме, которую невозможно расслабить. Обычно у меня это при стрессе, а тут просто перезанималась. Жалуюсь мужу:
- Представляешь, камень натрудила! Болит теперь!
- (Боже, - явно думает муж) Котичек, а где у тебя камень?
Аккуратно интересуется, вдруг камень за пазухой, и я его ща выну и метну. Я могу вообще-то. Практикую.
- На душе! - максимально трагично (с натруженной диафрагмой иначе не получится, поверьте, голос сразу как жатый бархат становится).
- Так ты его того... Этого... Как-то извлеки оттуда!
Ржать мне тоже тяжело. А как не ржать? На лице мужа написано сочувствие к несомненным тяготам извлечения камня из души. Спокойно на это взирать невозможно. Ржу и плачу. Утешаюсь тем, что ржать для диафрагмы тоже полезно. Хоть и больно.